Божий человек. Николай Рубцов на Двинице
В государственном архиве Вологды (ГАВО) хранится экземпляр журнала «Октябрь», 1969, № 3 со стихотворением Николая Рубцова «Посвящение другу».
На нём рукою поэта отражён адресат – Александр Романов. Можно предположить, что такую запись Николай Рубцов сделал после встречи в Петряево с Александрой Ивановной Романовой. Об этой встрече Романов написал в книге «Искры памяти».
«Рубцов». Александр Романов
«Только ты укатил в Вологду, а к вечеру смотрю, какой-то паренёк запостукивал в крыльцо. Кинулась открывать. Он смутился, отступил на шаг.
– Я к Саше, – поздоровался, – Рубцов я.
Ведь его не видала, а только слыхала от тебя, и то, думаю, догадалась бы, что это он. Стоял на крыльце такой бесприютный, а в спину ему снег-то так и вьёт, так и вьёт. Ну, скорей в избу. Пальтишко-то, смотрю, продувное. Расстроился, конечно, что не застал тебя.
– Так и ты, Коля, мне как сын. Вот надень-ко с печи катанички да к самовару садись…
Глянула сбоку, а в глазах-то у него – скорби. И признался, что матушка его давно умерла, что он уже привык скитаться по свету…
И такая жалость накатила на меня, что присела на скамью, а привстать не могу. Ведь и я в сиротстве росла да вот во вдовстве бедствую. Как его не понять!..
А он стеснительно так подвинулся по лавке в красный угол, под иконы, обогрелся чаем да едой и стал сказывать мне стихотворения. Про детство своё, когда они ребятёнками малыми осиротели и ехали по Сухоне в приют; про старушку, у которой ночевал, вот, поди-ко, как у меня; про молчаливого пастушка, про журавлей, про церкви наши Христовые, поруганные бесами…
Лоскутное одеяло работы Александры Ивановны Романовой согревало гостя деревни Петряево поэта Николая Рубцова в 1968 году.
Я вспугнуть-то его боюсь – так добро его, сердечного, слушать, а у самой в глазах – слезы, а поверх слез – Богородица в сиянье венца. Это обручальная моя икона…
А Коля троеперстием своим так и взмахивает над столом, будто крестит стихотворения… Теперь уж не забыть его…
Перед сном все карточки на стене пересмотрел, да и говорит: «Родство-то у вас какое большое!» Будто бы позавидовал.
– Да, – говорю, – родство было большое, да не по времени.
Извелось оно да разъехалось.
– Везде беда, – только и услышала в ответ…
Поутру он встал рано. Присел к печному огню да попил чаю и заторопился в Воробьёво на автобус. Уж как просила подождать горячих пирогов, а он приобнял меня, поблагодарил и пошёл в сумерки. Глянула в окошко – а он уже в белом поле покачивается. Божий человек».
Посвящение другу
Замерзают мои георгины.
И последние ночи близки.
И на комья желтеющей глины
За ограду летят лепестки…
Нет, меня не порадует – что ты! –
Одинокая странствий звезда.
Пролетели мои самолёты,
Просвистели мои поезда.
Прогудели мои пароходы,
Проскрипели телеги мои, –
Я пришёл к тебе в дни непогоды,
Так изволь, хоть водой напои!
Не порвать мне житейские цепи,
Не умчаться, глазами горя,
В пугачёвские вольные степи,
Где гуляла душа бунтаря.
Не порвать мне мучительной связи
С долгой осенью нашей земли,
С деревцом у сырой коновязи,
С журавлями в холодной дали…
Но люблю тебя в дни непогоды
И желаю тебе навсегда,
Чтоб гудели твои пароходы,
Чтоб свистели твои поезда!
Николай Рубцов
Рубцов в диалоге с людьми и территориями. Часть 2
Автор статьи: Марина Кошелева
28.04.2023