На Цыпиной горе близ Ферапонтово

Как ловили рыбу художники Цыпиной горы

В беседе с Владимиром Корбаковым в 2004 году нас с Андреем заинтриговали слова о том, как необычно протекала у жителей Цыпиной горы рыбалка: «…бросали в воду раскалённые на костре камни и потом доставали рыбу».

«Ну и фантазия же у этих художников!» – подумалось нам тогда. Но оказалось, что за этими словами стоял старинный печорский метод. Секретом поделился вологодский художник Юрий Петров.

У берега Ильинского озера, расположенного у подножия Цыпиной горы рядом с одноименным храмом, местные жители устанавливали полукругом сетку. Потом раскаляли на костре камни и бросали их в прибрежные травы, окружённые поставленной ловушкой.

Внезапный шум и шипение приводили в ужас задремавших в тишине рыб. Те в панике бросались вон от берега и попадали прямиком в западню…

«Этот способ не запрещён», – поспешил заверить нас Юрий Николаевич.

У подножия Цыпиной горы близ Ферапонтово. Рядом Ильинский храм.

Отцветёт да поспеет
На болоте морошка, –
Вот и кончилось лето, мой друг!
И опять он мелькает,
Листопад за окошком,
Тучи тёмные вьются вокруг.

Заскрипели ворота,
Потемнели избушки,
Закачалась над омутом ель,
Слышен жалобный голос
Одинокой кукушки,
И не спит по ночам коростель.

Николай Рубцов

Два гения на одной горе

Юрий Петров рассказал не только о печорском способе ловли рыбы, но и об общении с Николаем Рубцовым. Тот по прибытии в августе 1970 года на макушку Цыпиной горы, в деревню Оденьево, остановился в его доме.

Прилетел Рубцов на «кукурузнике». Вёз приятелю пиво, да не довёз – отдал пилотам. Хозяина своего будущего пристанища он застал у открытого окна. Юрий чистил морошку.

О том, что ему отпущено последнее лето, Рубцов не знал. На Цыпиной горе ему «легко дышалось». И ещё он был в восторге оттого, что можно часами бродить по окрестностям без боязни наткнуться на милиционеров. От них всегда какие-нибудь неприятности.

После прогулки можно было поваляться на сене. Однажды Рубцов поинтересовался у друга: «Ты хоть знаешь, кто рядом с тобой лежит?» И сам же коротко и исчерпывающе пояснил: «Гений!». На это Юрий Петров с достоинством ответил, что и сам он – художник не из последних.

О портрете Рубцова кисти Малыгина

Добрыми словами вспомнил Юрий Николаевич художника Валентина Малыгина, автора единственного прижизненного портрета Николая Рубцова.

По его свидетельству, набросок этого портрета был сделан в Оденьево, первоначально на листе картона. Позднее автор воплотил свой замысел в живописном полотне в Вологде.

Николай Рубцов успел увидеть своё изображение в конце 1970 года в Вологодской областной картинной галерее. «После смерти Малыгина, – завершил свой рассказ Юрий Петров, – портрет был утерян».

Мы поспешили порадовать собеседника. Стараниями москвички Наиры Вартановны Переслегиной портрет Николая Рубцова кисти Валентина Малыгина был найден в одном из частных собраний.

Благодаря усилиям Тотемского музейного объединения полотно выкуплено. В августе 2003 года на очередной конференции «Рубцовские чтения» состоялась его презентация в селе Никольском.

У озера с Евгением Соколовым

С Евгением Соколовым, который в шестидесятые годы также проводил летние месяцы на Цыпиной горе, мы беседовали на берегу Бородаевского озера.

Художник рассказал нам о своих встречах с Рубцовым и о том, как ездил на его духовную родину и потом написал Рубцова стоящим у излучины реки Толшмы. В краску добавлял, по его словам, порошок из камней, найденных на берегу Бородаевского озера. Как Дионисий.

Слева. В этом доме в августе 1970 года жил Николай Рубцов.
Обе фотографии сделаны Андреем Кошелевым.

Хотелось бы особо отметить, что на заднем плане картины мирно пасётся лошадь. Это – символ рубцовской Николы. По нашему глубокому убеждению, в село Никольское надо вернуть лошадей.

Позвоночник какой-то!

Когда мы с Андреем впервые посетили Цыпину гору в начале мая 2002 года, то деревня Оденьево была безлюдной. Огонёк светился лишь в одном доме. В нём жила семья вологодских художников Шабаевых. Шёл дождь, и хозяева дома дали нам приют.

Нам повезло дважды. Во-первых, выяснилось, что Бронислав Шабаев, хотя и не знал Рубцова лично, но зато иллюстрировал его первую книгу «Лирика».

Вариантов обложки было несколько. Выбор издательства пал на ту, что подверглась впоследствии решительной рубцовской критике: «Позвоночник какой-то!»

Во-вторых, хозяин дома оказался тем самым «Броней», что подарил моему дяде Константину Воробьёву, с которым он много лет работал вдвоём в одной мастерской вологодского Дома художников, акварель с видом на Ярославское художественное училище.

Из уважения к памяти друга – соседа по мастерской Бронислав Шабаев подарил нам оригинал макета обложки книги «Лирика». Выполненный в чёрном цвете, он выглядит весьма привлекательно.

По доброте душевной мы подарили этот макет музею «Литература. Искусство. Век ХХ» в день его открытия в Вологде в доме 36 на улице Герцена. Здесь уже были в постоянной экспозиции 13 фотографий Андрея Кошелева.

Мне для Рубцова ничего не жалко

Юрий Петров и Валентин Малыгин были участниками «звёздного» вечера у костра с гостями из Болгарии, описанного Владимиром Корбаковым. Своими воспоминаниями об этом вечере поделился также Владислав Сергеев. Под его яблоней была сделана фотография обитателей Цыпиной горы и их гостей, включая Рубцова.

Встречи с Сергеевым мы ожидали с некоторой опаской. При издании в 2003 году буклета «Никольское» мы использовали созданный художником графический портрет Николая Рубцова, и уже только после этого пришли с повинными головами на Цыпину гору. Простил. «Мне для Рубцова ничего не жалко!».

Посетовав на то, что заросла макушка горы, художник показал нам лучшие открывающиеся с неё виды. А ещё угостил мёдом со своей пасеки.

Справа. Деревня Оденьево на Цыпиной горе.
Обе фотографии сделаны Андреем Кошелевым в 2004 году.

Когда спустились вниз, к домику Петрова и исторической яблоне, под которой стоял стол с самоваром, Владислав Сергеев раскинул, как для полёта, руки: «Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны…».

Именно здесь он услышал это стихотворение в исполнении самого Николая Рубцова.

Свои впечатления от встреч с поэтом художник отразил в двух портретах поэта – графическом и живописном, а также в иллюстрациях к книгам Рубцова «Последний пароход», «Подорожники» и «Видения на холме».

Ферапонтово

В потемневших лучах горизонта
Я смотрел на окрестности те,
Где узрела душа Ферапонта
Что-то божье в земной красоте.
И однажды возникло из грёзы,
Из молящейся этой души,
Как трава, как вода, как берёзы,
Диво дивное в русской глуши!
И небесно-земной Дионисий,
Из соседних явившись земель,
Это дивное диво возвысил
До черты, небывалой досель...
Неподвижно стояли деревья,
И ромашки белели во мгле,
И казалась мне эта деревня
Чем-то самым святым на земле…

Николай Рубцов

Рубцов в диалоге с людьми и территориями. Часть 2

Автор статьи: Марина Кошелева
26.04.2023