Шумит Катунь
Законы Чуйского тракта
В 1982 году мы с Андреем приехали на Алтай. Путь из Москвы лежал через Рудный Алтай, расположенный в Восточном Казахстане. Там, в месте слияния рек Иртыш и Ульба, прошло моё наполненное запахами цветущих гор и ковыльных степей детство. Там же я увидела в 1964 году фильм Василия Шукшина «Живёт такой парень».
На первой же странице сценария Василия Шукшина – гимн старинному Чуйскому тракту: «Красивая стремительная дорога, как след бича, стеганувшего по горам». Здесь же описывается характер бегущей вдоль тракта реки Катуни:
«…прыгает по камням, бьёт их в холодную грудь крутой яростной волной, ревёт – рвётся из гор…».
Жизнь на суровом тракте идёт по строгим законам. По словам Василия Шукшина, законы эти просты:
Помоги товарищу в беде.
Не ловчи за счёт другого.
Не трепись – делай.
Помяни добрым словом хорошего человека.
Белый пароход
Ещё одна сокровенная песня Алтая – Телецкое озеро. Нам посчастливилось увидеть его в тумане. По озеру, как в сказке, шёл белый пароход. Наверное, – такой же, какой видел на Кубенском озере из своего детдомовского далека вологодский парнишка Валерий Гаврилин, будущий композитор:
«Раннее утро, всё залито солнцем, предо мною – наше прекрасное Вологодское море, Кубенское озеро, из которого есть выход во все концы света. И там плывёт, по этим безбрежным, этим синим, лучистым, смеющимся пучинам белый пароход».
Сходство Алтая с Вологодчиной ощущал и Николай Рубцов, посетивший Сибирский край летом 1966 года: «Ещё бы церковь у реки, и было б всё по-вологодски».
Заснут во мгле печальные аилы
Незабываемой стала встреча в алтайских горах с местной жительницей, пригласившей нас в юрту, называемую здесь аилом. Такое слово можно найти в стихотворении Николая Рубцова «Катунь»:
В горах погаснет солнечный июнь,
Заснут во мгле печальные аилы…
Воздух в Горном Алтае влажный, поэтому в основание жилища здесь часто укладывают бревенчатый сруб из 7-8 венцов.
В домике прямо на земляном полу был разложен костёр. Дым уходил в отверстие на крыше. Хозяйка угостила нас чегенем – так называется здесь кислое молоко.
Перед тем, как налить напиток в пиалу, женщина тщательно вытерла её юбкой. О происхождении молока можно догадаться при виде мирно пасущихся лошадей.
Самый сложный перевал
Ещё одно сильное впечатление от Алтая 1982 года – перевал Коо. Это самый сложный перевал в нашей с Андреем жизни.
После почти вертикального многочасового подъёма в гору под пудовыми рюкзаками выяснилось, что у группы нет воды. Всю вылили, чтобы легче подниматься в гору.
На наше счастье, в горах лежал снег. Мы растопили его на костре и с наслаждением пили чай. Стоял июль, но палатки нам пришлось ставить на снегу.
Постоянно в снегу были также ноги, мокрые все те дни, пока мы плавно спускались с гор в долину.
Никто не заболел – мы были в таком месте, о котором старики говорят: «И небо отверсто, и ангелы поют в небесах».
Шумит Катунь
В 1966 году на Алтае Николай Рубцов написал стихотворения «Старая дорога», «Шумит Катунь», «В сибирской деревне», «Посвящение другу», «Весна на берегу Бии», «В минуты музыки», «Прекрасно небо голубое» и «Зачем?».
Стихотворение «Шумит Катунь», опубликованное 8 декабря 1967 года в главной газете страны «Правда», Николай Рубцов посвятил сибиряку Виктору Астафьеву. Начиная с 1969 года, писатель жил с семьёй в Вологде.
Здесь он писал «Царь-рыбу» и «Затеси». В книге «Затеси» Виктор Астафьев набросал портрет Николая Рубцова. Тот постепенно раскрывался перед ним как поэт и как человек в жизни в Вологде.
В очерке «Погибшие строки» Виктор Астафьев описал, как после посещения Храма Афанасия Великого на Лысой горе в селе Чирково во время рыболовной поездки в Устье Кубенское Николай Рубцов прочитал ему и Виктору Коротаеву дивные строки. Но их потом нигде не удалось найти.
Шумит Катунь
Как я подолгу слушал этот шум,
Когда во мгле горел закатный пламень!
Лицом к реке садился я на камень
И все глядел, задумчив и угрюм,
Как мимо башен, идолов, гробниц
Катунь неслась широкою лавиной,
И кто-то древней клинописью птиц
Записывал напев её былинный...
Катунь, Катунь – свирепая река!
Поёт она таинственные мифы
О том, как шли воинственные скифы, –
Они топтали эти берега!
И Чингисхана сумрачная тень
Над целым миром солнце затмевала,
И чёрный дым летел за перевалы
К стоянкам светлых русских деревень...
Все поглотил столетий тёмный зев!
И все в просторе сказочно-огнистом
Бежит Катунь с рыданием и свистом –
Она не может успокоить гнев!
В горах погаснет солнечный июнь,
Заснут во мгле печальные аилы,
Молчат цветы, безмолвствуют могилы,
И только слышно, как шумит Катунь.
Николай Рубцов
Рубцов в диалоге с людьми и территориями. Часть 2
Автор статьи: Марина Кошелева
22.05.2023